Woman что почитать

Что почитать?

Предлагаем Вашему вниманию обзор книжных новинок. ДА HE СУДИМЫ БУДЕТЕ! Судья дизайнерского реалшпи-шоу выносит вердикт моде НИНА ГАРСИЯ 100 вещей идеального гардероба. Путеводитель по стилю. «Одежда, может, и не делает женщину женщиной,

зато она придает уверенности в себе», - повторяет вслед за Мэри Кэй верховный модный судья проекта «Подиум». В этом международном шоу за Ниной Гарсией последнее слово. В нью-йоркской фэшн-прессе ее мнению тоже привыкли доверять. В «Путеводителе» она назвала сто вещей гардероба, косметички, шкатулки с бижу, которые вряд ли устареют. Женский смокинг, юбка-карандаш, леопардовый принт. - вся классика стиля. Читатели доверяют Гарсии, поскольку при необходимости она готова сократить список до пяти: маленькое черное платье, белая блузка, шпильки, джинсы, украшение.

СКАРЛЕТТ ТОМАС Наваждение Люмаса

В маленькой букинистической лавке продается очень опасный гримуар Томаса Люмаса - мифическая книга, написанная сумасбродным ученым Викторианской эпохи, который открыл секрет путешествия в иную реальность. Молодую аспирантку Эриел Манто опасность, судя по всему, не останавливает. Эриел выкладывает за драгоценный том все имеющиеся у нее деньги, не подозревая, что одно лишь обладание раритетом не только подвергнет ее искушению испробовать методы Люмаса на себе, но и вызовет к ней пристальный интерес со стороны весьма опасных личностей.

РИЧАРД ДОКИНЗ Расширенный фенотип. Длинная рука гена Сам автор, британский биолог, говорит, что все остальные его книги можно не читать, но эту - обязательно! Одни названия глав чего стоят: «Эгоистичный спермий», «Зеленые бороды и подмышки», «Мошенники, сцепленные с полом». После Дарвина об эволюции долгое время было нечего сказать, но Докинзу это удалось. Он утверждает, что к внешним признакам, а именно фенотипу, например, мужчины относятся не только цвет его глаз, рост и форма носа, но и его машина. Удивительные все-таки люди, эти ученые!

ФИГЛЬ-МИГЛЬ Щастье. От гонореи к романтизму!

После третьей мировой войны питерцы остались такими же снобами, как и были. Часть из них, правда, стала мутантами, зато другие с самого начала жили в рабочих районах. На Васильевском острове в моде ватники в сочетании с серебряными перстнями, а на газонах, впрочем, как и сейчас, растет капуста. Таинственный доктор-телепат, изысканный эстет-книгочей и два пролетария отправляются в опасное путешествие из центра Северной столицы в пригороды. А там их уже поджидают кладбищенские анархисты, гей-скины и коварные амазонки.

Что почитать в отпуске

Отпуск – долгожданное время, когда можно полностью отстраниться от забот, забыть рабочие будни и просто отдохнуть. Если вам предстоит дальняя дорога и время в пути необходимо чем-нибудь заполнить, возьмите с собой книгу, ведь с ее помощью вы сможете расслабиться и отвлечься от реальности.

Когда, как не в отпуске читать позитивные книги, сюжет которых заставит от души посмеяться. Например, классика юмористического жанра «Золотой теленок» Ильфа и Петрова читается легко и непринужденно в любом возрасте, а цитировать можно любую страницу произведения. Хотите что-нибудь более современное? Тогда обратите внимание на Ольгу Лукас и Славу Сэ – смешные короткие рассказы вызовут массу приятных эмоций и порадуют легким стилем изложения.

Если вы являетесь поклонником фантастики, любите читать про неизведанные миры, описания техники будущего, о том, каким может стать человечество через сотни и тысячи лет, то обратите внимание на книги братьев Стругацких, Лукьяненко, Логинова. Из зарубежных авторов –Рэй Брэдбери, Роберт Хайнлайн –великолепный стиль и гарантированно увлекательный сюжет.

Романтичным натурам понравятся сентиментальные романы, читая которые, можно сопереживать героям. К ним можно отнести книгу Алесcандро Барикко «Шелк», которая окутана загадкой востока и очарованием Франции. Кроме этого, обратите внимание на Шарлотту Бронте, Сесилию Ахерн, Марка Леви. В их книгах полностью раскрываются характеры персонажей, а сюжет живой и динамичный.

Если вы любите детективные сюжеты, не можете спокойно уснуть, пока не разгадаете убийцу, постоянно пребываете в напряжении, подозреваете каждого героя, выясняете мотивы и возможности для совершения убийства, читайте классику – Агату Кристи, Эдгара Алана По, Рекса Стаута. Если все давно перечитано, возьмите почитать популярного Стига Ларссона с его трилогией о журналисте Микаэле Блумквисте и очень странной девушки Лисбет Саландер. Хорошо пишет и Бриджит Обер, критики даже называют ее «дерзкой королевой французского детектива».

Какую бы книгу вы не выбрали, помните о том, что если вы любите детективы и терпеть не можете любовные романы, не стоит себя насиловать и покупать популярный роман этого жанра. Читайте то, что приносит вам удовольствие.

ЧТО ПОЧИТАТЬ: "Быть счастливее". Тал Бен-Шахар

У «Быть счастливее» перед этими книгами есть одно солидное преимущество — она достаточно невелика по объему, а значит, читается достаточно быстро. Я каждый раз удивляюсь, как эти психологи-писатели умудряются писать целые книжки об одном и том же, каждый придумывает для себя новые области для охвата. Однако Тал Бен-Шахар не стал долго придумывать новых фишек — он просто взял и написал книгу обо всем сразу, о счастье в еде, работе, сексе, выгуливании собак и обучении новому. Получилось у него это достаточно убедительно.

Шестистам учащимся в возрасте от шести до пятнадцати лет сказали, что никаких заданий им больше выполнять не придется. Если они плохо себя вели во время урока, их наказывали — выставляли за дверь или отправляли играть во двор. Если же они вели себя хорошо, их награждали — позволяли им немного поработать. В этих обстоятельствах абсолютно все ученики в течение одного-двух дней приходили к выводу, что труд — разумеется, в определенных границах — для них предпочтительнее, чем полное безделье. Кстати, за время эксперимента они освоили более широкий материал по арифметике и прочим дисциплинам, чем это было в предшествующие годы.

В плюс автору могу занести изобретение Всеобщего эквивалента — так Бен-Шахар в своих книжках называет счастье. К этому эквиваленту он постоянно приводит различные занятия и увлечения, обнажая действительный смысл занятия ими.

В 1879 году Томас Эдисон сделал официальное заявление, что не позднее 31 декабря он публично продемонстрирует электрическую лампочку, хотя на тот момент все его эксперименты потерпели крах. Он перебросил свой ранец через стену, несмотря на бесчисленные трудности и проблемы, — и в последний день 1879 года лампочка зажглась. Когда в 1962 году Джон Ф. Кеннеди объявил на весь мир, что Соединенные Штаты планируют к концу десятилетия осуществить мягкую пилотируемую посадку на Луну, хотя еще даже не были изобретены металлические сплавы, без которых подобное путешествие было немыслимо, и не были разработаны технологии, необходимые для успешного полёта. Но Кеннеди перебросил свой ранец — а заодно и ранец NASA — через стену.

В минус заношу систему маленьких самотренингов после каждой главы. Автор постоянно предлагает остановится и задуматься над тем или иным, выписать пять тех или иных вещей и так далее. Не знаю, быть может, это я такой нетерпеливый, но в чтении я предпочитаю чтение. Домашнюю работу над психологическими ошибками я вскоре просто пролистывал, и книга «пошла» ещё быстрее.

Одним словом, это хорошая книжка. Она быстро читается, оставляет в голове полезное новое, не зомбирует. Что ещё надо для счастья?

Саммари:

Несмотря на то, что наше поколение живет богаче, нежели наши отцы и деды, счастливее от этого мы не становимся. Обучение новым трюкам, усвоение новых моделей поведения и разрушение старых привычек настолько трудно, что большинство попыток, кто бы их не предпринимал — люди или организации, — обречены на неудачу. Даже если перемены к лучшему происходят со скоростью улитки, это гораздо лучше, чем амбициозный провал… Успех подпитывается успехом. Архетип гедонизма — всё происходящее в настоящий момент воспринимается как благо, но в будущем непременно обернется злом. Архетип крысиных бегов — настоящее не стоит ломаного гроша по сравнению с будущим счастьем. Архетип нигилизма — невозможность наслаждаться минутными радостями и устремляться к великой цели. Архетип счастья — уверенность в том, что занятия, которые доставляют удовольствия в настоящем, обеспечат полноценную жизнь в будущем. Счастливые люди добиваются успеха во многих областях жизни: браке, дружбе, уровне доходов, производительности труда и состоянии здоровья. Счастье — это наслаждение, переживаемое вкупе с ощущением смысла жизни. Преодоление трудностей увеличивает нашу способность к наслаждению: пережитые несчастья не дают нам воспринимать наслаждения как нечто само собой разумеющееся и напоминают о необходимости быть благодарными за все большие и маленькие радости жизни. Любая вещь, в которую мы верим — это самосбывающееся пророчество. Важнейшая предпосылка, обуславливающая соответствие наших целей нашему внутреннему «я», — ощущение, что свободно выбираем их. Напряжение отнюдь не является оптимальным условием для достижения пика производительности. Это скорее происходит где-то посредине между перенапряжением и недозагрузкой. Именно в этих условиях мы не только выкладываемся на полную катушку, но еще и получаем удовольствием от того, что делаем. Если сложность задачи слишком высока, а уровень наших навыков слишком низок, то мы нервничаем, если же уровень наших навыков очень высок, а сложность задачи явно недостаточна, мы скучаем. Сомнительно, может ли человек подвергнуться более страшному проклятью, чем дотошное исполнение всех его желаний без каких-либо усилий с его стороны, так что в его жизни не остается места для надежд, страстей или борьбы. Люди воспринимают свою работу трояко: либо как работу, либо как карьеру, либо как призвание. Идеальная работа = смысл+наслаждение+воплощение сильных сторон. Размер наших доходов в пересчете на всеобщий эквивалент больше зависит от того, как мы воспринимаем свою работу, чем от работы самой по себе. Не стоит зацикливаться на том, с чем мы можем жить, — лучше подумать о том, без чего мы жить не можем. Когда нас любят за богатство, славу или власть, нас любят условно; когда нас любят за постоянство, силу чувств или душевную теплоту, нас любят безусловно. Одно из самых трогательных утешений в этой жизни-то. что ни один человек не может искренне попытаться помочь другому, не помогая при этом самому себе. Когда мы счастливы, нам проще помогать другим. Одна из самых частых ошибок, допускаемых людьми, заключается в том, что в свободное время они предпочитают предаваться пассивному гедонизму, вместо того чтобы самим позаботиться о собственном счастье. Самый лучший отдых — это целиком отдаться решению какой-нибудь увлекательной задачи.

Страница

Мы решили составить для вас список книг, которые по настоящему стоит прочесть, и мы вам гарантируем, что время за любой из этих книг вы проведете очень не зря!

2) Федор Достоевский

«Братья Карамазовы»

Очень занимательное интервью Олега Радзинского (сына Эдварда Радзинского).

Автор ответил на вопросы по поводу своего нового романа "Агафонкин и Время":

агафонкинивремя. рф

Как у вас возникла идея романа о путешествиях во времени?

Стихийно. Я хотел написать текст о бессмертии и думал, какой тип бессмертия я сам предпочел бы. Выяснилось, что я бы хотел проживать жизнь от 17 до 47, а потом снова и снова, но при этом сохраняя память о ранее прожитом и весь накопленный опыт. Со временем эта идея трансформировалась в роман о человеке, живущим разные жизни в разных пространствах-временах, но остающимся собой.

Расскажите о названии романа: были ли черновые варианты названия или оно появилось сразу?

Сразу.

Значительное место в вашем романе уделено истории. При том, что главному герою известно, что историю изменить невозможно. Это напоминает чем-то слова Салтыкова-Щедрина о России.

Вы согласны в этом со своим героем и своим предшественником — действительно ли в России ничего изменить нельзя?

Мне безусловно лестно иметь предшественником Михаила Евграфовича, но, боюсь, не заслужил. Оттого и не буду претендовать на звание наследника. Относительно того, можно ли изменить историю, то, как выясняется в романе, очень даже можно. За всё, правда, есть цена. Можно всё изменить и в России.

Одна из самых пронзительных линий в романе — линия мальчика Олоницына, жившего в лепрозории в поселке Хордогой в Якутии.

Почему такой необычный и не самый распространенный в литературе топос и насколько эта линия в частности и роман в общем автобиографичен?

Отчего нет? Мне нужен был “монгольский” след, и я придумал Олоницына и его историю. Касательно биографичности, то хоть я и родился не в военном гарнизоне Чойр 2 в Монголии, а в роддоме им. Грауэрмана в Москве, в остальном роман абсолютно автобиографичен. Если, конечно, Вы готовы согласиться, что я 30-летний красавец

Агафонкин, путешествующий во времени.

Для многих прочитавших ваш роман очевидна параллель с "Мастером и Маргаритой" — в частности, линия Гога и Магога, напоминающих Воланда и его приспешников. Насколько намеренно была проведена подобная параллель?

Или ее нет и сходство между вашим и булгаковским романами — на совести читателя?

Конечно, параллель намеренная, и весь текст пронизан аллюзиями к булгаковскому роману. Я даже думал одно время отказаться от названия “АГАФОНКИН И ВРЕМЯ” и назвать текст совсем нагло: “КУРЬЕР И КАТЕРИНА”. Совесть и природная скромность, однако, не позволили этого сделать. Отвлекаясь от булгаковских референций, очевидных для читателя, имеется и другая параллель: девальвация литературных персонажей как следствие девальвации современной жизни: у Булгакова главный герой – Мастер, а мой Агафонкин всего лишь Курьер. Булгаковская “нечистая” сила вслед за своим предшественником в гётевском “Фаусте” вечно хочет зла и вечно совершает благо, оттого что это давало миру надежду, а мои демоны Гог и Магог хотят зла и творят зло. Потому что время – другое. Время, когда миру не нужна надежда. Мир просто не знает на что надеяться.

Ваш герой, постоянно путешествуя во времени, имеет возможность время от времени сбегать в своего рода убежище — деревню Удолье, в 1861 год, сразу после отмены крепостного права. С чем связан такой выбор идиллического места для отдыха? И — шире — есть ли в российской истории, на ваш взгляд, такое место-время, которое могло бы стать своего рода убежищем?

Удольное, а не Удолье, и не деревня, а поместье. Деревня же, в которой оно расположено, зовется в романе Малая Алешня. Относительно идилличности, так надо же герою где-то отдыхать от путешествий по разным местам-временам. Вот он и отдыхает. Что касается Вашего последнего вопроса, ответить на него можно, лишь поняв, от чего мы с Вами бежим. Когда поймем, тогда и ответим.

Если бы у вас была возможность, какой период истории вы бы выбрали для себя?

Я не стал бы выбирать один период, а предпочел бы жить как Агафонкин: нынче здесь, завтра там. Впрочем, нужно помнить, что в агафонкинском мире нет ни нынче, ни завтра.

Ваши герои по большей части так или иначе являются мигрантами: Илья Кессаль из "Суринама", Олоницын, главный герой нового романа Агафонкин. Подобный выбор героев — чем он обусловлен? Оптикой, возможностью через героя рассказать историю? Или это взгляд на современное состояние общества вообще?

Это взгляд на себя и из себя: я – мигрант. Родился в СССР, жил в Америке, а теперь кочую между Францией и Шотландией. Безродный космополит. Что, впрочем, позволяет иметь отстраненный взгляд на мир.

В обоих ваших романах — и в "Суринаме", и в "Агафонкине" — много чертовщины: сны, перерождения, параллельные реальности. Вопрос: вы сами верите в это?

Я не согласен с термином “чертовщина”, поскольку он несет негативную коннотацию. Что касается веры в кажущееся нам необъяснимым, так это просто мы не готовы. Если Вы покажете телевизор жителю, скажем, XVIII века, то он объявит это колдовством и чертовщиной. И, кстати, относительно телевизора не ошибется.

Ключевой вопрос, который, как кажется, является двигателем романа — вопрос жизни и смерти: бессмертие реально?

Бессмертие реально. Смерть – лишь одно из событий на линии событий. Не последнее и не первое. Просто одно из.

Как известно, вы живете во Франции. Но пишете по-русски. Не возникает ли сложности, не накладывает ли жизнь за границей отпечаток на язык, языковую пластику? Чувствуете ли вы себя в России своим?

Я живу во Франции и Шотландии. До этого жил в Америке. Вынужденное трехязычие, и, особенно, англоязычие, безусловно, влияет на языковую пластику, но больше когда я говорю, чем когда пишу. Потому что когда пишу, у меня есть время обдумать фразу. В России я не чувствую себя своим, да и странно было бы мне своим себя чувствовать: я пропустил самые важные годы жизни здесь, конец 80-х и 90-е, когда, собственно, сформировалась новая страна и новое общество.

Мы не могли не задать это вопрос — про ВВП. Почему он? И, раз уж вы сами в своем романе затронули эту тему, каковы будущие перспективы России, учитывая складывающуюся политическую обстановку?

Путин, на мой взгляд, самый интересный и самый талантливый мировой политик. Это не значит, что я являюсь его поклонником или сторонником: это означает, что он – наиболее яркая фигура на современном политическом поле. Он не всегда был таким: он сделал себя таким. Поскольку роман исследует вопрос, можно ли изменить презаданность, предназначение и связанную с этим цену, то мне казалось уместным использовать персонаж Путина в качестве человека, изменившего и свою судьбу, и судьбу страны. Что касается вопроса о «будущих перспективах», то хочу заметить, что перспективы всегда будущие. И, потом, перспективы на что?

Олег Эдвардович, у вас самого был ли когда-нибудь опыт, после которого вы могли бы с уверенностью сказать, что побывали в своих или чужих прошлых воспоминаниях, или видели будущее? В вашей книге так убедительно рассказана концепция перемещения во времени, что хочется узнать — может, у вас даже было что-то похожее?

Такой опыт был не только у меня: он был у каждого из нас, просто мы это не помним. Мы постоянно живем в своих разных жизнях, но Вам здешне-сейчасному не известно о Ваших других проживаниях. Как если бы они были отделены от Вас ширмой. А за ширмой – тоже Вы.

Если вернуться к роману - Агафонкин сам решил сойти с тропы и разучиться перемещаться во времени, или это воля Рока, Случая? Или может он был влюблён ещё в ту эпоху, и не знал, как научиться жить как нормальный человек?

Мне хотелось бы, чтобы на этот вопрос, главный вопрос романа, каждый читатель бы ответил для себя сам. Оттого я отмолчусь, чтобы не повлиять ни на чье мнение

Образам Митька и Матвея Никаноровича посвящена первая часть книги, а потом они становятся "закадровыми персонажами". Почему вы решили не раскрывать их до конца?

Логика развития текста. Я вообще мало что решаю.

Вы любите Фолкнера?

Очень. Особенно “Шум и ярость”.

Что касается Евразийности - вы сами как относитесь к этой идее?